Встреча в Багдаде [= Багдадская встреча] [= Багдадские встречи] - Агата Кристи

— А это не так?

— Не знаю… Все настолько… настолько неопределенно…

Они шли уже вдоль садовой решетки консульства.

Эдвард бросил взгляд на часы.

— Мне пора поспешить к таможенникам. Чертовски неудобно, что я не умею говорить по-арабски!.. Покидаю вас, но ненадолго! Я хочу расспросить вас о многом.

— А мне, — ответила Виктория, — так много нужно рассказать вам!

Сказано это было без колебаний. Сама смелая до дерзости, она признавала только мужчин, созданных для опасностей, так же, как звезды созданы для того, чтобы сиять — на ночном небосводе. Если бы она попыталась уберечь Эдварда от того риска, на который идет сама, разве ему бы это понравилось?

К тому же, поразмыслив, Виктория пришла к выводу, что и Дейкин рассчитывал на то, что она привлечет Эдварда к выполнению задания.

Вечером молодые люди вновь вышли на прогулку — на этот раз по саду консульства. По настоянию миссис Клейтон, Виктория накинула поверх легкого платья шерстяной жакет. Ночь была чудесной, но увлеченные разговором молодые люди даже — не замечали этого.

— Все началось проще некуда, — сказала Виктория. — В мой номер — это было в «Тио» — вошел мужчина и умер там. Он был заколот кинжалом.

Эдварду это событие, видимо, не показалось столь банальным, потому что он с явным изумлением переспросил:

— Простите?

— Заколот кинжалом. Если бы его застрелили, я бы слышала выстрел. Во всяком случае, он был убит…

— Был убит и вошел к вам в номер?

— Не прикидывайтесь идиотом, Эдвард. Виктория рассказала приключившуюся с ней историю, не слишком, к сожалению, вразумительно, потому что правда всегда давалась ей с трудом. Вполне реальные события выглядели в ее рассказе чистейшей выдумкой.

— Вы себя хорошо чувствуете? — поинтересовался Эдвард, когда она закончила. — Не перегрелись на солнце?

— Конечно, нет!

— А то, знаете, все это кажется не слишком правдоподобным…

— И тем не менее, — чуть обиженно сказала Виктория, — именно так все и было!

— Но ведь все это не может быть правдой! Вся эта всемирная организация, тайные приготовления где-то в Тибете или Белуджистане — это же взято из какого-нибудь романа! Такого не бывает!

— Вы так думаете?

— Вы просто потешаетесь надо мной, Виктория! Вы же все это выдумали!

— Нет! — яростно выкрикнула девушка.

— И вы хотите меня убедить, что приехали сюда, чтобы отыскать каких то Лефаржа и Анну Шееле…

— О которой вам и самому приходилось слышать. Ведь ее имя упоминалось при вас! Так это или нет?

— Упоминалось, это верно.

— Где и кем? В «Оливковой ветви»?

Эдвард на мгновенье задумался, а затем проговорил:

— Не думаю, чтобы это могло что-то дать… Все это так странно…

— Все равно, рассказывайте!

— Восхищаюсь вами, Виктория. У меня нет вашей сообразительности, вашего умения схватывать все на лету… Я чувствую, что что-то не так, но объяснить, откуда взялось это ощущение, мне…

— Не переживайте! Мне это знакомо. Такое же ощущение бывало и у меня… Ну, например, когда я увидела сэра Руперта на террасе «Тио»…

— Сэра Руперта?

— Да, сэра Руперта Крофтона Ли. Он летел тем же самолетом, что и я. Очень холодный и сдержанный, знающий себе цену человек Вы, конечно, знаете о нем, хотя бы понаслышке… Короче говоря, когда я увидела его сидящим на солнышке в «Тио», у меня возникло ощущение, что в этой картине что-то не так. Почему? Понятия не имею.

— Ратбон, насколько мне известно, приглашал его прочесть лекцию в «Оливковой ветви», но ничего, в конце концов, не вышло, и вчера утром Крофтон Ли улетел. В Каир, по-моему, или в Дамаск.

— Вернемся, однако, к Анне Шееле!

— Вы стоите-таки на своем!.. Ладно, насколько я помню, это имя я слышал от одной из наших девушек.

— Катрин?

— Дайте подумать! Может быть, и от Катрин…

— Уверена, что от нее! Поэтому вы так и мямлите!

— Да не сходите же с ума, Виктория!

— И что же она сказала об Анне Шееле?

— Она разговаривала с другой нашей девушкой и сказала ей: «Когда приедет Анна Шееле, дело пойдет вперед. Распоряжения мы будем получать от нее… и только от нее».

— Но это ведь очень важно, Эдвард!

— Спокойствие! Я ведь даже не уверен, что правильно расслышал названное ею имя.

— Вам их разговор не показался сразу же несколько странным?

— Да нет, не показался. Я просто решил, что они ждут приезда какой то дамы, которая начнет сама заправлять нашим богоугодным заведением, вот и все!.. Вы все-таки уверены, Виктория, что вся та история вам попросту не приснилась?

Взгляд, брошенный девушкой, заставил Эдварда мгновенно пойти на попятную.

— Ладно, ладно, считайте, что я ничего не сказал!.. Только согласитесь, что все это здорово напоминает приключенческий роман! Человек, появившийся у вас в комнате как раз вовремя, чтобы произнести два слова и умереть! Сознайтесь, что уж этого-то на самом деле не было!

— Вам бы самому увидеть всю эту кровь…

— Я вижу, этот случай основательно потряс вас…

— Еще бы! А вы теперь начинаете доказывать, что все это выдумка!

— Извините, Виктория. Это все потому, что я ведь знаю, как вы сильны в выдумках: епископ Ллангоу и все такое прочее…

Виктория пожала плечами.

— Ну, то было просто озорство, а сейчас речь идет о серьезном деле…

— Вы полагаете, этот… как его… Дейкин знает, о чем говорит?

— Наверняка. Но скажите, Эдвард, откуда вы узнали…

Голос с балкона прервал их беседу:

— Ну как, молодые люди, нагулялись уже? Ужин ждет вас!

Повернув голову, Виктория увидела стоящую на балконе миссис Клейтон.

— Идем уже!

Молодые люди вошли в дом.

В этот вечер сон не шел к Виктории.

Она приехала в Багдад, чтобы найти Эдварда. Ценой немалых усилий ей удалось добиться своего. Однако теперь, когда цель была достигнута, энтузиазм несколько спал.

Отчасти виноват в этом был сам Эдвард, похоже, так до конца и не поверивший в реальность ее приключений. А ведь все было правдой! Она, Виктория Джонс, неприметная лондонская стенографисточка, оказалась на Востоке, почти на ее глазах был убит человек, она стала чем-то вроде секретного агента и в довершение всего отыскала своего любимого в райском саду, расположенном, кстати, совсем неподалеку от того места, где в первые дни после сотворения мира находились сады Эдема.

В памяти всплыли слова детской песенки:

Дай скорее мне ответВавилон далек иль нет?Доскачу ли я туда до ночи, брат мой?Пусть уж вовсе недалек,А такой лихой ездокИ туда сумеет обернуться и обратно.

И вот теперь она была почти что в Вавилоне — да еще и с Эдвардом! Кстати, о чем это она хотела спросить его в саду, когда их позвала миссис Клейтон? Начисто вылетело из головы, но надо будет обязательно постараться вспомнить… это было что-то важное… Эдвард… Анна Шееле… Руперт Крофтон Ли… тут тоже что-то не так…

Только что именно? И в этом надо разобраться… а еще Лефарж… Катрин… Катрин и Эдвард… ну, это уже чушь. Виктория уснула беспокойным сном.

Миссис Клейтон повернулась к Виктории.

— Еще чуточку кофе?

— С удовольствием.

— У вас усталый вид. Не заболели?

— Нет, нет. Просто не выспалась. Столько новых впечатлений, что невольно одолевает бессонница.

В этот момент Джеральд Клейтон включил радиоприемник. Заканчивалась передача последних известий.

«Вчера вечером премьер-министр доложил палате общин подробности нового плана ограничения импорта.

Согласно сообщению из Каира, труп сэра Руперта Крофтона Ли был обнаружен в водах Нила…».

Виктория поставила чашку на стол, а миссис Клейтон негромко вскрикнула. Голос диктора продолжал:

«Сэр Руперт, прилетев два дня назад из Багдада, остановился в одном из лучших каирских отелей. В первый же вечер он вышел на прогулку и не вернулся. Как показал осмотр тела, сэр Руперт не утонул, а был убит ударом кинжала в сердце. Исследования Китая и Белуджистана принесли сэру Руперту мировую известность, он был автором многих книг…»

— Убит — воскликнула миссис Клейтон — Ты знал об этом, Джеральд?

— Знал, что он исчез, — ответил Клейтон. — Насколько мне известно, посыльный принес сэру Руперту записку, и он тотчас же вышел из отеля, никому не сказав, куда направляется…

Несколькими минутами позже Виктория и Эдвард остались наедине.

— Ну? — проговорила Виктория. — Вы по-прежнему полагаете, что я попросту перегрелась на солнце? Сначала Кармайкл, а теперь сэр Руперт Сейчас я сожалею, что не слишком-то уважительно отзывалась о нем. Все, кто хоть как-то связаны с этой историей, помечены роком. Уж не мой ли будет черед на следующий раз…